Решение завести потомство было сродни озарению, проблеску, сиянию, появившемуся в чьем-то гениальном мозгу. Это было как... как... Забыла слово.

Давайте подумаем. Если нельзя вернуться в прошлое утерянной, разбитой цивилизации таймлордов, то можно сотворить для нее будущее. Почему нет? Хорошо, причины были. Например, разные взгляды на жизнь у двух оставшихся в живых ренегатов. Идейные разногласия почти бессмертных существ, так назовём.

По-человечески говоря – взаимная ненависть. Но жизнь так переменчива и непредсказуема! Одно озарение, несколько писем, переговоры (это было взятие в плен, но опустим). Несколько лет догонялок, новые спутницы, похороны, сотни раз на грани жизни и смерти, гибель галактики, черные дыры призраки, временные коллапсы.
И одна недолгая встреча, повлекшая за собой вполне естественное продолжение – ребенка. Маленькую Квин – для друзей Куинни, последнюю из таймлордов. Долгая история, будем краткими.

Озарение, за ним искра в ночи, потом годы понеслись даже быстрее, чем раньше. Младенчество, детство, юность. Эх, если бы психологи работали с вечными существами, если бы. Для таймлордов сложно выделить те же ступени развития личности, которые подходят для людей. Мы говорим о временных периодах, конечно.

Есть точки пересечения в мелочах, вроде реакций на вкусную еду, приключения, потери. Изначальный вектор отличается, человек не может охватить своей памятью и воображением тысячи земных лет. Только предположить.

Представьте себе – почти два века воспитывать ребенка. Непросто, да? Уже лет в пятнадцать хочется выпнуть чадо подальше, пусть само лапками скребёт. Закон не позволяет, но как хочется. А тут представьте себе – пятнадцатилетний младенец. Буквально!

Ладно, опустим. Это было давно. А что же сейчас?
День рождения. Куинни уставилась на родителей поверх инопланетного фотоаппарата. Как работала эта штука – не знал никто на Земле.
Куинни обзавелась ей около полувека назад, потому что любила движущиеся фотографии. Они хранили память.
На совершеннолетие эти двое – ее родители – договорились вырастить для нее собственный корабль. Как? Куинни без понятия. Но ей не терпелось наконец путешествовать самостоятельно. Не на угнанной ТАРДИС, заботливо отправив мамочку в трёхдневный сон, а на своем собственном корабле. Вроде, он тоже получился из оставшихся в живых ТАРДИС. С такой жизнью, как у Куинни, поверишь почти во все.

Она росла как трава. Да, были лучшие наставники всех времён, путешествия, книги. Много книг. И новые спутницы Доктора. Всем им не терпелось повозиться с живущим на корабле ребенком. Когда она подросла, то желающих стало меньше. И у таймлордов есть переходный возраст. И здесь не ограничишься покраской волос, громкой музыкой и странными друзьями. Куинни уходила жить с разумными птицами, которые казались ей человечнее людей (пока не начали есть себе подобных), вмешивалась в ход истории, поджигала межпланетный рынок. Иногда она попадала в неприятности случайно, иногда – намеренно. Не стоит ее винить.

Если твои родители скачут по всей вселенной, едва вспоминая тебя, то быстро учишься привлекать их внимание. Когда она попадала в неприятности, кто-то из них прилетал ее спасти. А потом снова – всем плевать. Конечно, у них же есть дела поважнее. Притащат на корабль, отчитают, поссорятся. Все как обычно. Только ТАРДИС было не все равно.

Оба корабля изменились, когда родилась Куинни. Стали приспособлены для ребенка. В перерывах между занятиями и опасностями, в те моменты, когда родители не пытались друг друга прикончить, Куинни ползала по кораблям, висела на балках, ковырялась в механической начинке, наблюдала за миганием огоньков. ТАРДИС стали ей вроде нянек. Она могла дни напролет смотреть в ядро ТАРДИС, связанное с Оком Вселенной. В нем она видела бесконечность историй, которые были, будут или могли бы быть.

Тут мы и подходим к сути. И к проблеме. Куинни была не единственным подростком, чьи родители ненавидят друг друга, постоянно выдергивают дочь из одного мира в другой, строят друг другу козни, а порой – пытаются убить. Расклад, распространенный во Вселенной. Усложняло все то, что Куинни была одна. Как представитель своего вида. Единственный подросток-таймлорд.

Воспоминания нарезкой, будто солнечные зайчики, мелькали перед Куинни. Десятки спутниц Доктора и подручных Мастера, исторические личности, инопланетяне – лица, морды, маски, мониторы, жвала и снова лица, лица, лица. Ее жизнь с самого детства была проходным двором.

Как же называется резкая перемена в жизни? Всплеск? Вскрик? Взмах? Проклятье. Вот кем она стала для таймлордов – проклятьем.

Сегодня Доктор и Мастер собрались на ТАРДИС, чтобы отпраздновать ставосьмидесятилетие своей дочери. Именно такой срок для формирования новой ТАРДИС рассчитал Доктор. После этого дня Куинни будет свободна. Она станет симбиотом со своей ТАРДИС, сменит облик, сделает всем ручкой и отправится на другой край вселенной. Звонок по телефону раз в сто лет – максимум! Глупо надеяться, что они потерпят сегодня друг друга ради нее.
Невероятно, правда? Кто бы мог подумать, что у них будет дочь? Двое последних представителей своего рода, совсем одни на сотни лет. Нет, погодите, что-то такое написали на Земле, там было про дождь, гнев и радугу.
И вот, у Куинни день рождения.

Они на орбите Альфа Центавра, на столе вишнёвые пирожные, а Куинни пытается заставить своих родителей встать рядом для семейной фотографии. Она хотела запомнить день. Последний, который она проведет в их компании. Пусть живут, как жили до нее, хоть глотки друг другу грызут. Они сами выбрали сойтись, ее вины тут нет. Может, когда-нибудь они успокоятся, изменятся и захотят с ней общаться. Но не сейчас. Два века? Что это для семейной жизни таймлордов. Тридцать кризисов семейной жизни, если брать стандартный отрезок для человеческой семьи. И все они сумели пережить. Значит, поживут ещё.

Куинни махнула рукой, сгоняя двух упёртых, почти вечных, баранов друг к другу. Все же, когда-то они были друзьями. Пусть хотя бы ради одного фото встанут рядом. Для нее.
Скривившись, будто смотрели на сварку, Мастер и Доктор остановились друг от друга на расстоянии вытянутого локтя.
– И... – Куинни навела камеру, поставила таймер и побежала к родителям. Встав между ними, она притянула обоих к себе и... вспомнила слово, вот как называется озарение! Ей достаточно сказать, чтобы камера сработала. Сдвиг, мгновенное смещение затвора, как доброе напутствие, что всё получится. Она произнесла:
– Вспышка!